Переплавка - Страница 86

— Игорь, а может… — робко начал Серёжка, но Мурманцев сразу его оборвал.

— Этого требует честь рода. Итак?

— Если я не прав, то докажи.

— Я не стану попусту тратить слова. Дуэль докажет всё.

— Разве? Ну победишь ты меня. Что от того изменится в поступке твоего родственника? Разве он не останется таким же, как был до дуэли. Побеждает тот, кто сильнее.

— Побеждает тот, кто прав!

— Вот как? — зло сощурился Никита. — Значит, если победа в войне останется за ултами, то они будут правы? Так у тебя получается.

— Не волнуйся за своих хозяев, — снисходительно улыбнулся Игорь. — Улты будут разбиты, победа будет а нами.

— Улты мне никто, и я волнуюсь не за них. Есть такое понятие: «честь». И вот оно не зависит от победы. С честью можно и победить, и потерпеть поражение. Точно так же и то и другое можно сделать, потеряв честь.

— Не тебе рассуждать о чести!

— Я знаю о ней гораздо больше некоторых из тех, кто кричит про неё на каждом шагу. Ты вызываешь меня на дуэль? Каким оружием?

— Мне всё равно, — лениво пожал плечами Игорь. — Шпага, пистолет, плазмомёт. Выбирай сам. По правилам оружие выбирает тот, кого вызвали.

— Я не умею использовать ни шпагу, ни пистолет, ни плазмомёт, — вздохнул мальчишка.

— Зато ты умеешь поливать грязью тех, кто не может тебе ответить. Раньше надо было думать. Теперь это уже не мои проблемы. Того, кто боится принять вызов и убегает от честного поединка, остается только придавить, как гусеницу.

— Хорошо, — Никита встал со стула и вынул из кармана две небольшие металлические палочки, больше всего похожих на авторучки. — Вот моё оружие. выбирай любую.

— Не превращай дуэль в балаган, — процедил сквозь зубы Мурманцев.

— Это моё оружие, — с нажимом повторил Никита. — Ты сам только что сказал, что право выбора за тем, кого вызвали. Я выбрал.

— Я не знаю, такого оружия, — Игорь ответил не задумываясь, поэтому фраза оказалась сформулированной неудачно. Разумеется, подросток имел ввиду, что авторучка не имеет права называться оружием. Но можно было понять и иначе, на что и не преминул указать Никита.

— Зато ты умеешь вызывать на дуэль. Раньше надо было думать. Теперь это не мои проблемы.

Игорь чуть не зарычал от злобы.

— Ладно. Давай любую. Это тебя всё равно не спасёт!

— Посмотрим, — хладнокровно ответил Никита.

Наверное, ему казалось, что игрушечное оружие сохранит его от серьезных неприятностей, но он крепко ошибался. Прошедший многочисленные тесты на выживание, прирожденный лидер, отборный человек из отборного материала, Игорь Мурманцев умел убивать самыми безобидными на вид предметами. Авторучка, ну что же, пусть будет авторучка. Если загнать её в глаз, то будет вполне достаточно, чтобы заткнуть говорливому мальчишке рот раз и навсегда.

— Так какой? Правый или левый?

— Правый.

— Хорошо. Серёж, передай ему пожалуйста, — Никита протянул другу выбранный предмет.

— Ты что? Неужели ты… — пионер ещё надеялся, что обойдется без боя. Надеялся вопреки всему что видел и слышал. Вопреки здравому смыслу. Надеялся, потому что не хотел, чтобы насмерть столкнулись люди, каждый из которых был ему дорог. — У тебя же нет шансов.

— Помнишь, как мы с тобой при встрече стыкнулись? Я тоже не люблю сдаваться.

— Игорь, неужели ты… — только и смог сказать Серёжка, вручая палочку Мурманцеву.

— Я никому не позволю марать честь рода, — холодно ответил Мурманцев. И, глядя мимо пионера, спросил: — Здесь или пойдем во двор?

— Можно и здесь. С расстояния десять шагов. Валер, посчитай пожалуйста.

Внутренне холодея (расчеты — расчетами, а на практике риск в самом прямом смысле того слова смертельный), Валерка отсчитал десять шагов. Дуэлянты встали напротив друг друга, а остальные отступили к стенкам. Поединки хоть и считались делом нормальным, но в жизни никому из ребят видеть их не доводилось. Да и незнакомое оружие немного пугало.

— Кто даст сигнал? — спросил Игорь.

— Серёжка? — предложил Никита.

— Я не… не могу… — хрипло произнес мальчишка.

Игорь скривил презрительную гримасу.

— Я дам сигнал, — предложил Аннит.

— Давай.

— На счет «три». Раз… два… три!

Рывок Игоря был так быстр, что мог показаться списанным с фальшивого «подвига» Олега Летягина. Он пролетел разделявшие его с Никитой десять шагов столь стремительно, словно время и вправду текло для него чуть медленнее, чем для всех остальных. Зажатая в правой руке металлическая палочка была нацелена точно в глаз врага. Отразить удар у Никиты не было ни малейшего шанса.

А он и не пытался удар отразить. Мальчишка успел сделать совсем другое: активировать своё оружие. Игорь успел почувствовать, как против воли стремительно расслабляются его мускулы, в глазах сначала помутнело, словно он смотрел на мир сквозь толщу воды, а потом он будто провалился в другое пространство, где не было ничего. Ни верха, ни низа, ни звука, ни времени, ни жары, ни холода… Только тишина и мелькающие радужные пятна, которые то собирались в огромные переливающиеся диски, то распадались на мириады искорок. Которые снова сливались и снова распадались.

Сколько это длилось, Игорь не знал, да и не хотел знать. Выпав из реальности, он пребывал в абсолютной безмятежности, не помня ни о чём: ни о дерзком мальчишки, которого следовало наказать, ни о нависшей над Беловодском опасности, ни о галактической войне.

Растворившись в сверкающих пятнах, он не чувствовал, как его беспомощное тело мешком грохнулось на пол возле ног Никиты. Не слышал ни испуганного вопроса Ленки: