Переплавка - Страница 38

— Точно. Ой, а вдруг у него операция.

— Там увидим, — решил Валерка. — В крайнем случае, попробуем договориться, чтобы он назначил время, когда сможет с нами поговорить. Только сначала Робика пристроим. Не тащить же его с собой

— А куда ты его денешь? — недоверчиво спросил Паоло.

— Пусть в беседке посидит, где-нибудь где поглуше.

Подходящая беседка обнаружилась довольно быстро: в глухом углу возле больничной ограды, надежно скрытая почти со всех сторон разросшимся и буйно зеленеющим кустарником. В неё и усадили задрапированного в дождевик андроида, строго наказав немедленно выходить на связь в случае если кто-то пристанет с разговором.

— А как далеко у него связь работает? — полюбопытствовал Серёжка.

— В обычном режиме до трёхсот метров. А направленным лучом километра на два километра дотянет, — ответил Паоло.

— На два? Ха. На десять не хочешь? — заявил Никита.

— Да ладно, не дотянет он на десять. Наши на станции были той же модели.

— А им режим направленного ответа включали? Коммуникаторы на них настраивали?

— Чёрт, забыл совершенно, — признался Паоло. — А у тебя настроен?

— А то…

— У нас комбрасы видят друг друга примерно на таком же расстоянии, метров триста-триста пятьдесят, если без ретрансляции. Дальше уже не могут.

— Понимаешь, вообще-то никто не использует андроидов как ретрансляторы или вещательные установки. Они не для этого предназначены, — пояснял Никита по дороге к хирургическому корпусу. — Но дальняя связь у них бывает нужна, если они обслуживают территориально распределенные комплексы.

— Какие комплексы?

— Э… Ну, большие очень. В смысле, занимающие много пространства. Например, металлургические заводы. Там от одного цеха до другого запросто может быть несколько километров.

— Я знаю, — кивнул Серёжка.

— Ну вот. Для этого у них есть специальный режим направленной передачи. Когда сигнал идет не во все стороны, а направленным лучом. За счет этого мощность сигнала увеличивается при неизменной мощности передатчика. А раз увеличивается мощность сигнала, то и дальность его приема тоже.

— А откуда он знает, куда ему этот луч направить?

— Я ему задам направление. В наших коммуникаторах ведь тоже есть передатчик, способный выдать мощный сигнал. Робик его получит, запеленгует и, если потребуется, будет вести передачу в том направлении.

— Ха… А если ты уйдешь куда-нибудь в сторону?

— Надо будет послать ему новый сигнал для ориентировки. А кто забыл, тот сам дурак, — шутливо подвел итог небольшого урока Никита. Расхохотались все четверо.

Так весело улыбаясь, они и вошли в фойе хирургического корпуса. О том, что их не сразу пропустят к врачу, а сначала будут расспрашивать "кто, откуда. зачем", ребята старались не думать, и, как оказалось, правильно сделали. Дежурная — совсем пожилая морщинистая старушка, не задавая лишних вопросов, охотно объяснила им, что кабинет доктора Стригалёва находится на третьем этаже и выдала каждому по изрядно помятому белому халату. Было похоже, что с момента последней стирки они послужили никак не меньше чем доброму десятку посетителей.

По неширокой лестнице мальчишки поднялись на третий этаж, осторожно прошли в двери с большой табличкой "Травматологическое отделение". Улыбки и задорное настроение исчезли как-то сами собой. В стенах больничного корпуса ребята ощущали какое-то непонятное беспокойство и тревогу, хотя никаких поводов для этого пока что не случилось.

— Вам кого нужно, ребята? Посещение скоро заканчивается.

Прямо напротив входа в отделение, за стеклянными дверями находилось рабочее место медсестры, а на нём и сама медсестра: молодая невысокая женщина в сиреневом халате и высоком колпаке такого же сиреневого цвета. Из-под колпака на лоб выбилась прядка темных волос, а на левом нагрудном кармане халата была вышита большая медицинская эмблема: обвившаяся вокруг чаши змея с широко раскрытой пастью.

— Мы к Виктору Андреевичу… к доктору Стригалёву, — ответил Валерка, старательно унимая некстати появившуюся дрожь в голосе.

Женщина окинула ребят критическим взглядом, манула рукой вправо и ответила:

— Он у себя в кабинете.

— Спасибо, — поблагодарил Валерка, и ребята направились в указанном направлении по широкому и совершено пустому коридору. Похоже, все ходячие больные выбрались в парк, а лежачие остались в палатах. Двери в них были глухие, без стеклянных вставок-окошек, так что посмотреть, что творится внутри, было невозможно. Оно и к лучшему: только вида замотанных в бинты и обездвиженных пациентов (а какими её они должны быть в травматологии после хирургического вмешательства) сейчас мальчишкам и не хватало.

Наконец они дошли до больших двустворчатых дверей, выкрашенных белой краской. На правой створке была привинчена довольно скромная табличка: "Виктор Андреевич Стригалёв". И всё. Никаких званий и регалий, хотя Колька Шаров уверенно утверждал, что хозяин кабинета состоял в РИАМН — Русской Имперской Академии Медицинских Наук.

Валерка постучал, а потом слегка приоткрыл дверь.

— Извините, — голос у него снова предательски дрогнул. И ещё появилась противная слабость в локтях и коленях. — Мы ищем Виктора Андреевича Стригалёва.

За дверью Валерка увидел длинную и пустую полукомнату — только в дальнем левом углу у стены стояла прозаическая кушетка, застеленная простыней поверх клеёнки. Примерно половина правой стены отсутствовала, очевидно, там находилась остальная часть кабинета.